— Это же очевидно, — ответил Диу с легким презрением. — Если ваша маленькая компания случайно нашла один артефакт, то как вы думаете, сколько их может быть у Непокорных?

После этого помощники капитана продолжали находить новые камеры, раз или два в столетие. Большая часть их была бесполезна и быстро отдана Непокорным в обмен на мясо и серу. Но девятая по счету сфера еще функционировала, ее древний механизм был полон изображений, данных и ответов на вопросы.

Изящное устройство лежало на коленях у Миоцен. Она осторожно, даже любовно прикоснулась к нему, затем призналась:

— Я нервничаю. Нервничаю, но чувствую необыкновенную уверенность.

Старший Помощник Капитана не имела привычки обсуждать свое настроение.

— Если нам чуть-чуть повезет, — продолжала она, — это сокровище уничтожит старые разногласия между нами.

— Если повезет, — повторила Уошен, думая, что слово «чуть-чуть» здесь не подходит.

Они прибыли на поляну в три часа утра по корабельному времени. Через несколько секунд из джунглей одновременно выступили несколько тысяч Непокорных в скромных набедренных повязках, большинство мужчин несли на руках младенцев, за ними следовали беременные женщины, лица их были жесткими и уверенными, и почти на каждом отражалась радость.

Уошен выкарабкалась из приспособления для ходьбы, и Миоцен передала ей сферу.

Внешне она выглядела не слишком впечатляюще — округлый кусок серого керамического материала, утыканный гладкими голубоватыми алмазами. Но почти все Непокорные смотрели на него, не отводя взглядов. Единственное исключение составлял Тилл. Он спустился по открытому склону медленным шагом, наблюдая за Миоцен, на лице его читалась настороженность.

За лидером на почтительном расстоянии следовал Локе.

— Как ты, мать? — окликнул он ее. Он был всегда вежлив, но в нем никогда не чувствовалось тепла.

— Ничего, — ответила Уошен. — А ты?

Он лишь странно, неуверенно улыбнулся в ответ.

Где же Диу? Уошен обвела взглядом толпу, предполагая, что он где-то поблизости, за стеной тел.

— Могу я проверить устройство? — спросил Тилл.

Миоцен взяла у Уошен сферу, чтобы передать ее сыну.

Тилл прикрыл самые большие алмазы кончиками пальцев, закрыв свет, и машина медленно, медленно ожила.

Поляна представляла собой естественный амфитеатр, черные железные стены поднимались со всех сторон. Уошен не могла сосчитать всех Непокорных, хлынувших из джунглей сверху. Тысячи превратились в сотни тысяч. Некоторые из них были ее внуками и правнуками. Возможно, Диу знал, кто именно. Сколько ее потомков живет среди Непокорных? Раньше, во время случайных встреч, Диу по секрету сообщал ей, что Непокорные, вероятно, насчитывали несколько миллионов человек, — этому можно было поверить, поскольку они унаследовали от родителей гены бессмертия, а Тилл, видимо, поощрял плодовитость. В принципе все эти люди могли происходить от Уошен. «Неплохо, — подумала она. — Особенно для старой женщины, которая по многим уважительным причинам имела только одного ребенка».

Камера начала негромко жужжать, и Локе поднял руку, крикнув: «Начинается!»

Собравшиеся внезапно затихли, замерли неподвижно, и в горячем сухом воздухе повисло ощутимое предвкушение некоего события.

Небо потемнело, и поляна исчезла.

Мозг распух, почти заполнив всю свою камеру. Голый и гладкий, он был полностью покрыт океаном булькающего, излучающего свет железа, который находился сразу под потолком из гиперволокна, и люди стояли прямо в этом океане, но не горели, наблюдая, как разыгрывается древняя драма.

Бесшумно, без предупреждения, появились Враги, ползя по стенкам камеры, через бесчисленные туннели — киборги, похожие на насекомых, огромные, холодные и проворные.

Словно рой ос, они устремились на Мозг, обстреливая его глыбами антиматерии, которые шлепались на расплавленный металл, и вверх поднимались раскаленные добела фонтаны. Жидкое железо бурлило, волны вздымались к потолку и снова опадали. В режущем свете Уошен смотрела на сына, пытаясь определить выражение его лица, его настроение. Он выглядел зачарованным: глаза его расширились, рот открылся, тело содрогалось от апокалиптической лихорадки. Казалось, все наблюдали эту картину в первый раз. Уошен вспомнила последний разговор с Диу, происшедший почти десять лет назад. Она спросила о камерах и о верованиях Непокорных, объяснив, что Миоцен хочет знать подробности. В ответ Диу заворчал, напомнив ей: «Я единственный неверующий среди них, и они немногое мне рассказывают. Меня терпят из-за моих технических познаний и, что не менее важно, за то, что я давно перестал лебезить перед Миоцен и всеми вами».

Внезапно из железного моря возник купол из гиперволокна, выстрелили лазеры, и, прежде чем купол снова скрылся, дюжина Врагов была убита.

Враги подождали подкрепления, затем атаковали снова.

Снаряды из гиперволокна несли антиматерию глубоко в недра океана. Мозг затрясся, сморщился, затем извергнул газ и огонь. Возможно, Врагам удалось прикончить последних Строителей. Возможно. В любом случае Строители знали, как отомстить. Месть последовала не сразу. В разгаре атаки, когда Враги почти победили, включились силовые поля, загорелся бело-голубой свет. Неожиданно наступающие показались маленькими и хрупкими. Затем, прежде чем они смогли обратиться в бегство, в небесах разразилась буря с молниями и вся материя превратилась в плазму, образовался перегретый туман, который должен был висеть над Мозгом миллионы лет, охлаждаясь вместе с ним, постепенно оседая на горячей новорожденной коре.

Постепенно углерод, водород и кислород, из которых состояли Враги, стали частью атмосферы и рек Мозга. Из этих же драгоценных элементов медленно образовались крылатые жуки и «добрые» деревья, а затем и дети с широко раскрытыми глазами, стоявшие на поляне и плакавшие, глядя в сияющее небо.

Настоящее вернулось не сразу, почти неохотно.

— Есть еще многое, — сообщила Миоцен настойчивым голосом. Материнским голосом. — Есть другие записи, которые показывают, как был атакован корабль. Как Строители отступили на Мозг. Именно здесь они дали свой последний бой, кем бы они ни были. — Она ждала долгие минуты, глядя в непроницаемое лицо сына, затем с искренним разочарованием предупредила: — Строители нигде не обнаруживают себя. Сейчас мы понимаем намного больше, но мы по-прежнему не знаем, как они выглядели.

Тилл не был поражен священным ужасом после увиденного. Если он и испытывал какие-то чувства, то это было легкое удовольствие, он ухмылялся, словно все это забавляло его, но он определенно не был возбужден или удивлен, его даже не слишком заинтересовали слова Миоцен.

— Послушайте меня! — рявкнула она, не в силах больше сдерживаться. — Вы понимаете, что это значит? Происшествие, в результате которого мы оказались заперты здесь, является каким-то видом древнего оружия, предназначенного для того, чтобы убить Врагов. И всех остальных на борту корабля… возможно…

— Кто заперт? — спросил Тилл спокойным голосом, выводящим из себя. — Я — нет. Никто из верующих не заперт. Мы принадлежим именно этому месту.

Лишь глаза Миоцен выдавали ее гнев.

Тилл продолжал свое объяснение:

— Вы находитесь здесь потому, что Строители призвали вас. Они заманили вас сюда потому, что им нужен был кто-то, чтобы дать нам жизнь.

— Это бред! — прорычала Помощник Капитана.

Уошен, прищурившись, искала глазами Диу. Она узнавала его лицо, его бьющую через край энергию, но только в детях. Где же он сам? Внезапно ей пришло в голову, что его не пригласили сюда или, еще хуже…

— Я знаю, почему вы верите в эту чушь, — произнесла Миоцен, затем шагнула ближе к Тиллу, подняв к небу руки. — Это очевидно. Когда ты был мальчишкой, ты нашел одну из этих камер. Верно? Там ты увидел войну и Врагов, и именно ты начал все это… эту чепуху насчет того, что вы — возрожденные Строители!

Сын разглядывал ее с любопытством и презрением.

— Ты ошибся! — произнесла Миоцен резким, обвинительным тоном. — Ты был ребенком, ты не понимал смысла того, что видел, и с тех пор мы расплачиваемся за твое невежество. Разве ты не понимаешь?..